Не помню, как так вышло, что мы решили сделать селфи. Дашка вытащила телефон и обняла меня – так, что наши щеки соприкоснулись, от чего по телу пробежал разряд тока. Мы дурачились перед камерой, как в детстве, я держал в руках телефон и делал фото, а потом Сергеева поцеловала меня в щеку. Она и не догадывалась, что делает, какого демона выпускает своим невинным поцелуем. Я с трудом сдержал этого демона, чтобы не уложить ее на лопатки прямо там, на перилах.

Вместо того чтобы оттолкнуть Дашку, я стал дразнить ее и спрашивать, почему она не целует меня в губы. И тогда она, мило смущаясь, призналась, что еще не целовалась. Никогда и ни с кем. Я самым эгоистичным образом решил, что ее первый настоящий поцелуй должен быть со мной. Он должен быть моим. И я сделаю все, чтобы его заполучить. Сорву с ее губ силой.

Честно говоря, в моем списке плотских ценностей поцелуи давно уже были где-то внизу Поцелуи? Ничего необычного. Глупость, можно обойтись и без них. Что я почти всегда и делал, когда был с Юлей. А она ужасно обижалась, но я ничего не мог с собой поделать – мне не нравилось ее целовать. Мне почти никого не нравилось целовать. Но с Дашкой все было иначе.

Я хотел поцеловать ее – так, чтобы она запомнила это навсегда. Хотел поцеловать так, как целовал в своих снах. Я в который раз сошел с ума. Наверное, все дело в любви, да? То, что в восемнадцать Сергеева никогда не целовалась, казалось мне чем-то чудесным. И это невероятно заводило. Делая очередное селфи – уже на свой телефон, я провел губами по ее скулам, чувствуя, как от этого простого прикосновения становится глубже дыхание. А она повернулась ко мне, и наши губы соприкоснулись.

Пытаясь понять, как Даша отреагирует, и все еще сдерживая себя, я поцеловал ее в щеку и слегка прикусил кожу. Она не оттолкнула меня и не убежала. Лишь взглянула с изумлением и непонятной нежностью. И тогда я понял, что она не будет против. Она тоже ждет этого поцелуя – с таким же нетерпением, как и я.

– Хочешь, – спросил я хрипло, взяв ее за подбородок, – я научу тебя?

Дашка несмело кивнула, и тогда я поцеловал ее. Так, как хотел. Неспешно и ласково, наслаждаясь каждым мгновением. И она стала отвечать мне – не сразу, неуверенно, но нежно. Слишком нежно. А я был так ошарашен, что не сразу убрал руку с камерой и случайно включил видеосъемку.

Сбившееся дыхание, слабый вкус алкоголя, тепло ее тонких рук на плечах – мне казалось, что это сон. Поцелуй с Дашкой опьянял сильнее, чем алкоголь. Я хотел ее прямо здесь и сейчас, но знал, что это мне не светит. Если бы Сергеева только знала, какую власть надо мной получила, она могла бы сделать меня своим рабом. Да, глупые мысли, но это действительно было так.

Я оказался загипнотизирован ею, ее губами, ее прикосновениями, ее запахом. А еще – пониманием, что я – единственный, кто когда-либо целовал ее. Только я. Больше никто. Только моя. Больше ничья. Я словно целовал само солнце, и оно грело меня.

– Тебе нравится? – спросил я, отстранившись от нее, чтобы взять короткую передышку и дать себе возможность немного успокоиться.

– А ты сомневаешься? – прошептала она и потерлась кончиком носа о мой нос.

– Я не хочу, чтобы ты жалела об этом, – ответила я, гладя ее по обнаженным плечам, не веря, что моя мечта осуществилась.

А потом склонился и коснулся губами ямки над выступающими ключицами, заставив ее вздрогнуть. И снова поцеловал, теряя голову. Дашка оказалась хорошей ученицей. Целовалась просто потрясающе. Когда ее ладонь скользнула по моей груди, я накрыл ее своей рукой и сильнее прижал к себе, надеясь, что она услышит, как отчаянно колотится мое сердце.

Я хотел, чтобы она знала, как сильно я люблю ее. И целовал ее почти с отчаянием, понимая, что еще чуть-чуть – и я не выдержу. Я был на пределе.

– Черт, ты знаешь, чего мне это стоит? – спросил я Дашку, гладя по волосам.

– О чем ты?.. – спросила она, касаясь пальцами моих щек.

– Сдерживаться, – признался я и снова прильнул к ее мягким податливым губам.

Мы не могли оторваться друг от друга, хотя где-то вдалеке небо озарилось отблесками рассвета.

– Почему мы раньше никогда не целовались? – спросила Дашка, хватая ртом воздух. Ее пальцы были в моих волосах, и я закусывал губу от приятных ощущений.

– Потому что мы не встречались? – вопросом на вопрос ответил я, изучая кончиками пальцев ее тонкую шею и обнаженные плечи, с трудом удерживая себя от того, чтобы не стянуть вниз платье. – Однажды я прислал тебе сообщение, что хочу встречаться. Один человек натолкнул меня на эту мысль. А ты…

Дашка выглядела пораженной и сказала, что ничего такого не помнит. А я, поддавшись своим желаниям, чуть приспустил край ее платья. Но все-таки убрал руку. Для этого было рано. Слишком рано. Сегодня она впервые поцеловалась. Потом нам помешали – на балкон завалилась целая куча народа, в том числе и мои друзья. Петров тотчас стал пялиться на Дашкины ножки, и мне пришлось напомнить ему, что она – моя.

Кто-то из парней позвал остальных на берег реки – встречать рассвет. И я тотчас решил, что Сергеева пойдет со мной. Не надо было отпускать ее от себя – с этого все и началось. Но я ее отпустил. Ведь Дашка сказала, что ей нужно решить проблему с обувью – в таких туфлях она не сможет пойти на берег. Еще бы – такими каблуками и череп проломить можно, если постараться.

Я отпустил ее, о чем потом долго жалел. Она уходила, и я смотрел ей вслед – тупой и влюбленный. Готовый в эту минуту ради нее на все безумства этого фигового мира. Дашка обещала быстро вернуться, но ее все не было и не было. И я, забеспокоившись, пошел ее искать. Нужно было уходить, пока не возникло проблем с родителями. Я спустился и увидел в коридоре Дашку и ее подругу Ленку. Хотел окликнуть ее, но замер – потому что услышал то, из-за чего мой мир стал рушиться.

– Что случилось? И почему ты все время губы трешь, Даш?

– Меня поцеловал один козлина. Обслюнявил. Как же мерзко.

– Что-о-о? Слушай, возьми-ка влажную салфетку.

– Боже, как мерзко, как мерзко. Слюни, алкоголь, фу!

– Еще бы, это твой первый поцелуй. Ужасно.

Дальше я слушать не стал – свалил, чувствуя, как меня распирает от ярости и обиды. Меня словно мешком с камнями оглушили. Я не ждал этого. Серьезно, я думал, что теперь у нас все будет хорошо. Что однажды я признаюсь ей, что всегда ее любил. Что мы будем вместе. Я и она.

Злость пришла на смену нежности. Обида – страсти. Глухая ненависть – тайной любви. Сергеева притворялась, что ей нравится. Зачем? Использовала меня в качестве тренировочного полигона? Хотела поиздеваться? Зачем?! Зачем она дала мне надежду, а потом побежала к подруге и рассказала, каким отвратительным был ее первый поцелуй?!

Друзья сразу поняли, что со мной что-то не так. Но даже расспрашивать особо не стали – знали, что я ничего не скажу.

– Уходим, – только и сказал я, наплевав и на Дашку, и на выпускной.

И мы ушли. Без нее. В это же время мне позвонила Юля, которая праздновала выпускной в своей школе, и сказала, что друзья ее старшей сестры на тачках и смогут забрать всех нас с собой – мест много. Я согласился. И мы всей компанией двинулись на место встречи.

Встретились мы минут через пятнадцать, и Юля тотчас обняла меня, повиснув на шее. Была ли она красивой? Наверное, да, я не вглядывался в нее. Я чувствовал себя убитым, и мне пришлось приложить усилия, чтобы просто начать улыбаться. Портить своей страдающей рожей праздник остальным я не собирался, а потому мысленно послал Сергееву во все известные дали. Мы расселись по тачкам – пришлось потесниться, зато места хватило всем. Юля сидела у меня на коленях, крепко прижимаясь и обвив руками мою шею. Декольте у нее оказалось впечатляющим, но мне было все равно.

– Потом поедем ко мне, Дан, – пообещала она, щекоча дыханием ухо. – Родителей не будет.

– Посмотрим, – ответил я, ловя себя на мысли, что сегодня не смогу быть вместе с ней. Все мысли – о Сергеевой. О ее ключицах, будь они неладны.